Жизнь – штука непредсказуемая и не раз доказывающая, что каждому человеку выпадают дни и события, которые навсегда останутся в памяти и не раз отзовутся добром и благодарностью судьбе за ее щедроты. Вот и за плечами уроженца маленькой полесской деревушки Сычи Н.В.Мисиевича остается интересная и содержательная жизнь, которая, однако, была не лишена незабываемых приключений и ярких моментов. В молодые годы этому простому сельскому парню, гармонисту-самоучке, выпало исполнять свой воинский долг на Кубе, где он выучил иностранный язык и стал посредником в общении между советскими солдатами и местным населением. По возвращении домой за ним прочно закрепилось деревенское прозвище «кубиныц», но это не помешало ему воспитать династию певцов и музыкантов, знающих и любящих местный фольклор и воспевающих красоту родного края. Об этом и многом другом Николай Васильевич с присущим ему жизнелюбием и юмором рассказывал в нашей с ним беседе.
Появился на свет мой собеседник в тяжелое военное время – в 1941 году в деревне Сычи, когда вокруг царила атмосфера разрухи и смерти. И жизнь диктовала свои правила выживания большой многодетной семье, в которой воспитывалось семь детей. Отец подрабатывал по своей довоенной профессии – портным, а мама следила за детьми и домашним хозяйством.
Бывало, что в дом к сельскому портному заглядывали партизаны, которым требовались услуги мастера.
– Я тогда был совсем маленький, но один момент сильно врезался в память. В комнате стояла длинная лавка, на которой обычно рассаживались партизаны, а оружие свое они всегда ставили в определенный угол. Среди этих стреляющих «игрушек» меня больше всего привлекал пистолет-пулемет Шпагина. Я тогда еще не знал, как он называется, но мне нравился большой диск на нем. И я все норовил его потрогать, на что партизаны махали пальцами, хохотали и говорили: «Не трогай!» – весело рассказывает Николай Васильевич.
Во время войны большая беда обошла стороной семью Н.В. Мисиевича. Лишь сарай с живностью оккупанты спалили, но в сравнении с потерями односельчан это можно было считать мелочью. Потом началось нелегкое время восстановления всего, что было разрушено. У мальчика же наступил новый этап в жизни – он пошел в школу.
Первое время посещал классы, которые размещались в родной деревне в обычных крестьянских домах. В старших классах пошел в школу, которая располагалась в соседней деревне. По словам Николая
Васильевича, ему нравилось учиться и узнавать что-то новое, однако после окончания 7-ми классов он решил идти работать, так как надо было помогать большой семье.
– Устроился в своем колхозе, где у меня с тринадцати лет заведена трудовая книжка. Первое время был разнорабочим, потом стал помощником тракториста и на этом месте работал до призыва в армию, – рассказывает о своем раннем взрослении Н.В. Мисиевич.
Так получилось, что призыв парня отложили на год. За это время он успел жениться на знакомой ему с детства соседской девушке Софии, и через некоторое время у них родилась прекрасная дочка. А вслед за этим пришла повестка о призыве в армию, но тогда никто не догадывался, что это расставание продлится более пяти лет: на службу Николай Мисиевич уйдет в 1961, а уволится в запас и вернется домой лишь в 1966 году, когда дочка уже значительно подрастет.
– Меня направили в Николаевскую область, в город Первомайск. Рядом с ним протекает река, и я все шутил, что «с одного Буга меня отправили на другой». Там я служил в части, которая занималась беспилотными ракетами, но был я в ней обычным шофером, – вспоминал мой собеседник.
Молодому парню вверили водовозку, на которой он колесил почти год. А потом им сказали, что дальнейшая служба будет проходить за границей, но где именно – никто из рядовых не знал. Чуть позже доложили, что они едут на Кубу. Впереди солдат ждала длинная и увлекательная дорога: сначала – поездом до корабля, а потом две недели на сухогрузе «Николай Бурденко».
– Страха неизведанной земли не испытывал. Наоборот, было интересно, куда же мы попадем и что я там увижу. Но дорога оказалась сложнее, чем мы могли себе представить. Первое время на корабле, пока не вышли в Черное море, мы веселились и устраивали концерты. Но потом началась сильная качка и тогда не то, что петь – кушать не хотелось. Спасались селедкой, сухарями и вишневым компотом, которые хотя бы на чуть-чуть, но снижали тошноту. Мне-то было терпимо, а некоторые солдаты вообще ослабли. Один узбек, когда увидел, что корабль проходит мимо островов, стал слезно умолять капитана высадить его хотя бы на несколько минут, – рассказывает Николай Васильевич.
Корабль перевозил не только людей, но и опасный груз: ракеты, бомбы и топливо. Поэтому лишний раз солдатам «высовываться» на палубу было запрещено, а для защиты на ней стоял пулемет. Он, к счастью, не пригодился, но, по словам моего собеседника, над их сухогрузом несколько раз пролетали американские самолеты.
Путешествие завершилось, когда судно пришвартовалось к берегам Кубы. Несколько дней солдаты разгружали содержимое корабля, среди которого был и транспорт Николая Васильевича – водовоз. Наш земляк был одним из первых, кто, вместе с колесами своего водовоза, ступил на чужую землю, потому что людей надо было кормить, а для этого требовалась вода, которой в порту не было.
– Добыть пресную воду можно было в соседнем городе – Мариэле. Поэтому мне вручили словарь и отправили заполнять бак. Первое время тыкал в книжку и показывал кубинцам нужное слово, объяснялся жестами, но поскольку языки мне давались легко, быстро стал запоминать. Иногда сидел и выписывал выражения, читал словарик и, конечно же, общался с местными жителями. Благо, вода требовалась всегда, и я несколько раз в день ездил за ней и имел возможность контактировать с кубинцами, – продолжает свое повествование Н.В. Мисиевич.
К жизни в незнакомой стране солдаты привыкли быстро. Люди встретили их хорошо и единственное, чем отличались от славян – это чуть более темной кожей. А местные девушки, по словам Николая Васильевича, общались с ним на равных, но открыто говорили, что он – не красавец. Уже тогда считалось, что самые красивые мужчины – испанцы и кубинцы.
Быт местных жителей тоже не сильно разнился с известным сельскому парню укладом. Но, как вспоминает Н.В.Мисиевич, его удивило море, окультуренные пастбища и то, что из мясных продуктов в питании преобладала говядина и курятина.
– В то время Куба была не самой богатой страной, поэтому и жили люди просто. Основная еда у них – это рис и бифштекс. Они употребляли много фруктов, потому что могли себе это позволить – бананы и апельсины у них растут на улицах. Мы же, славянские парни, с непривычки объелись ими, и на следующий день многих положили в госпиталь, – вспоминает Николай Васильевич.
Так пролетело время срочной службы. Но начальство, заметив, что парень владеет способностями к языку, предложило ему заключить контракт и продлить службу, и Н.В. Мисиевич согласился. Тогда солдата отправили на специальные курсы, где он подтянул грамматику и речь, после чего стал переводчиком.
– Всю переправленную на Остров Свободы технику Советский Союз передавал Кубе, а вместе с ней – и инструкции по ее использованию. Поэтому надо было показывать и рассказывать местным солдатам, как ей пользоваться. А приехавшие из нашей страны студенты лингвистического университета почти не могли общаться с кубинцами и объясняться техническими терминами, потому что изучали по большей части лишь книжный испанский говор, – рассказывает мой собеседник.
Позже способного солдата-контрактника Мисиевича перевели в Сантьяго, где доверили ему более ответственные дела. Так, однажды он сопровождал делегацию высокопоставленных лиц, которые проверяли состояние воинских частей по всей Кубе. Вместе с ними он проехал всю страну и познакомился с ее достопримечательностями. Больше всего сельского парня удивил водопад и старые индейские юрты, рядом с которыми ему удалось побывать.
Но время шло, и настала пора возвращаться домой. Николаю Васильевичу предлагали еще раз продлить контракт, но родственники стали переживать, что он может остаться там на всю жизнь, и попросили приехать.
– За все время моей службы, которая вылилась в работу переводчиком, я провел на Кубе пять лет. Конечно, я полюбил эту страну и хотел бы продолжить там работать. И главное, я знал язык, который мне очень нравился. Почти не делал ошибок, но происходили забавные моменты. Мой напарник, например, не любил переводить тексты и делал это некачественно. Так вот, однажды он в каком-то сообщении перепутал «puerta» и «porcina» – первое слово значит «дверь», а второе – «свинья». Вот хохоту было, – с улыбкой вспоминает Николай Васильевич.
Вернувшись на малую родину – в Сычи, в первую очередь молодой парень достроил дом и купил «Москвич». Устроился и стал работать заведующим в клубе. Выполнял и обязанности музыканта, потому что с детства умел мастерски играть на баяне.
– Я и баян – мы всегда были неразлучны. В раннем возрасте играть на нем меня научил старший брат, и я, сидя на лавке и едва доставая ногами до пола, выступал на местных дискотеках. До армии меня часто приглашали на свадьбы и на другие праздники в качестве гармониста, а на службе я также состоял в самодеятельности. Вот и работу такую выбрал, чтобы по душе была, – размышляет Н.В. Мисиевич.
Хотя со временем работу в клубе пришлось оставить. Семье нужны были деньги, и мужчина устроился в колхоз. В те времена зарплата там была хорошая, да и работы Николай Васильевич не боялся, потому что с детства был с ней знаком. Но, несмотря на это, своего увлечения сельчанин не бросил, и любовь к песне и музыке он сполна передал своим дочерям, а потом – и внукам.
Сейчас у Николая Васильевича, которого в его родной деревне все называют «кубиныц», четыре внука и два правнука. Многие горожане знают его дочь – руководителя известного песенного ансамбля «Заряночка» Елену Николаевну Стельмашук, внучек и внука – солистов городского Дома культуры Эльвиру Стельмашук, Аллу Каленик и Сергея Бича. Все они известны своей любовью к музыке и являются одаренными артистами. Но не в меньшей мере гордится мой собеседник и своими остальными наследниками, которые живут в Дрогичине и за его пределами.
– Сейчас у меня появилась возможность больше времени проводить с ними, потому что переехал на жительство в райцентр, к дочери. На селе хорошо жить, когда есть силы работать, а если их нет – там делать нечего. Вот и меня здоровье подводит, но я не унываю. Гуляю по городу, люблю решать судоку и сканворды, читать газеты, – говорит Николай Васильевич.
Да, мой собеседник иногда скучает по временам своей молодости и службы на Кубе, но, глядя на свой род, свое продолжение, на их успехи и достижения, он говорит, что ни за что не променял бы свою землю на ту далекую страну постоянного солнца, изобилия фруктов и говорливых кубинцев.
Марина ШАФРАН
Фото автора и из личного архива героя
