В начале прошлой недели Николай Петрович проездом заглянул на свою малую родину и не упустил возможности встретиться со школьниками гимназии и СШ №1 г. Дрогичина, чтобы рассказать им о профессии летчика и увлечь их мечтой о небе. А для него самого все началось в 7-м классе, когда старший брат подарил ему, сельскому парнишке, летную фуражку. С тех пор Николай начал читать книги о летчиках, о том, как мужественно они преодолевали преграды и труднейшие внештатные ситуации, как настойчиво шли к своей цели, и у него самого зарождалось непреодолимое желание подняться в небо.
Но препятствия для Мочанского появились еще на земле. В 1972 году, готовясь к поступлению в летное училище, он не прошел медкомиссию. Но не по состоянию здоровья, а из-за того, что для летных стандартов ему не хватило каких-то 2-х сантиметров роста. Николай решил подать документы в Калининградское военное авиационно-техническое училище, где готовили авиатехников. Там ему пообещали, что со временем он сможет перевестись на летное отделение. Но, несмотря на его последующие многочисленные рапорты о переводе в Ейское высшее авиационное училище летчиков, на том этапе надеждам Мочанского не суждено было сбыться. «Если одному сделаем исключение, то дальше пойдет волна таких просьб», – так руководство училища мотивировало свои отказы устремленному в небо юноше.
Однако и впоследствии, проходя службу в разных местах и на различных военных и общественных должностях, Н.П. Мочанский готовился и упорно шел к своей цели. И после того, как в 1984-м году Николай Петрович экстерном сдал экзамены в Сызранское высшее военное авиационное училище летчиков, – путь в небо для него стал открытым. И это был действительно уникальный случай в ВВС Вооруженных Сил Советского Союза, хотя, как показала жизнь, специальность авиатехника тоже оказалась не лишней, и, возможно, именно доскональные знания технических характеристик воздушного судна помогали Николаю Петровичу принимать правильное решение в той или иной экстремальной ситуации. А их было немало.
Вот и в конце минувшего года наш земляк был награжден орденом «За личное мужество». Об этом своем подвиге на встрече со школьниками летчик-испытатель Н.П. Мочанский упомянул довольно лаконично: во время полета на Ми-2 загорелся двигатель, и он посадил горящий вертолет, уведя его от жилых домов.
Зато Николай Петрович с удовольствием повествовал о своем многолетнем знакомстве с известным российским телеведущим Леонидом Аркадьевичем Якубовичем, которого осенью минувшего года он тоже привлек на свою малую родину, на встречу с жителями Дрогичина, тем самым доставив землякам немало удовольствия. Вскоре они намерены начать совместную работу над тем, чтобы в условиях, максимально приближенных к реальным, снять фильм о подвиге девушек-летчиц, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны.
– Мы нашли живых очевидцев тех давних событий, которые в годы войны были совсем юными девчонками, но которые помнят, как бомбили вражеские позиции, как погибали в небе, в горящих самолетах, их боевые подруги; как спасались от ослепительных лучей прожекторов и огня зениток сами, на большой скорости пикируя к земле и снижаясь до предела, и как потом с криками «мама!» выводили самолет из пике, уходя от обстрела. Одна из таких женщин-летчиц живет в Москве, и когда окончилась война, ей было всего 20 лет, – поведал о своих планах гость школьникам.
Он также рассказал, что у него есть желание пригласить на свою малую родину известных российских летчиков-испытателей Анатолия Квочура, Евгения Фролова и Виктора Пугачева, проявляющих героизм в своей повседневной работе.
– Пахать в небе – это очень тяжелая работа, особенно для летчика-испытателя. Он садится за штурвал нового воздушного судна и должен развить ту максимальную – едва ли не до потери сознания, скорость, которая предусмотрена конструкторским бюро. А потом перейти на минимальную скорость, и чем шире этот диапазон – тем лучше. Все эти действия записывает так называемый черный ящик, который обмануть невозможно. Мы испытываем новые самолеты по всем параметрам, и впоследствии эти результаты фиксируются и становятся своеобразным паспортом воздушного судна, и даже у высокопрофессиональных летчиков-испытателей есть риск оказаться в экстремальной ситуации, – пояснил Н.П. Мочанский.
И здесь Николай Петрович вспомнил случай, который двадцать лет тому назад имел место во время демонстрационных полетов во французском местечке Ле-Бурже, где обычно проходит Международный аэрокосмический салон. Днем в воздух поднялся российский самолет новой модификации под управлением Анатолия Квочура, и то, что произошло потом, повергло всех в шок: самолет на предельно малой высоте блестяще выполнил одну из сложнейших фигур и вдруг оказался у самой земли. Со стороны сначала показалось, что летчик в стремлении продемонстрировать все возможности самолета решил расшевелить зрителей и вот-вот взмоет ввысь. Но подняться в небо он не смог: через несколько мгновений нос самолета опустился, он рухнул на землю, и было видно, что за ним стелется огненный шлейф. А чуть в стороне показался парашют: стало ясно, что, отведя самолет на безопасное для людей расстояние, за несколько секунд до взрыва летчик успел катапультироваться.
Впоследствии комиссия подтвердила, что он действовал выше всяких похвал: сумел отвести самолет от взлетно-посадочной полосы, не дав новейшему истребителю, потерпевшему аварию, упасть на зрителей, среди которых был и президент Франции, и выбрал совершенно правильный момент для катапультирования. В данном случае особую опасность для летчика представляло то, что катапультироваться ему приходилось с очень малой высоты, к тому же изначально парашют полностью не раскрылся. Но удача была на стороне Квочура: во время взрыва самолета ударная волна полностью раскрыла парашют и, сгруппировавшись, он приземлился. Летчика повезли на обследование в госпиталь, но, к удивлению медиков, серьезных травм обнаружено не было, и вскоре его отпустили.
«В реальность того, что это происходило на самом деле, трудно поверить, но каждый летчик-испытатель пережил немало таких ситуаций. Об одних они говорят, но о большинстве таких случаев просто молчат, потому что каждое воспоминание вызывает неприятную тревогу, ведь летчики-испытатели, несмотря на их суровую и рискованную профессию – живые люди», – заметил Н.П. Мочанский.
Впоследствии, в беседе с журналистами местной и региональной газет о том памятном для него случае, когда во время полета загорелся двигатель вертолета и Николай Петрович, отводя винтокрылую машину подальше от дачных участков, принялся самостоятельно тушить пожар и спасать технику, он искренне расскажет о своих человеческих переживаниях. О том, что когда в вертолете красным светом загорелось табло «Пожар», он просто без страха и паники начал делать то, что умел. Глаза, руки, сознание работали быстро и слаженно, и на то, чтобы урегулировать ситуацию, посадить вертолет и спасти машину, ему понадобилось 45 секунд.
Осознание опасности, по признанию Николая Петровича, к нему пришло через несколько дней, когда появилось чувство непреходящей боли в груди. При этом все показатели здоровья, как засвидетельствовала комиссия, были абсолютно нормальными.
– Те 45 секунд и свои действия в той экстремальной ситуации я подробно расписал на пяти бумажных страницах, но и сейчас, когда перечитываю их, у меня начинается волнение. А тогда просто действовал, потому что внизу могли быть люди, потому что хотелось спасти вертолет, и порой это важнее, чем инстинкт самосохранения, – скажет Н.П. Мочанский.
О том, как выходил он из стрессовой ситуации и не страшно ли было в том состоянии, с болью в груди, снова приступить к полетам, – спрашивали у нашего народного героя и во время недавней встречи.
– Лечился тем, от чего и заболел: заправил технику, взлетел и выполнил ряд сложнейших фигур. Приземлился весь в поту, как будто в бане побывал. Но тревожная боль в груди отпустила, и я снова задышал свободно и спокойно. А что касается экстремальных ситуаций, то они всегда мобилизуют резервные способности летчика и дают возможность почувствовать, что железная махина подвластна человеку, – говорит Николай Петрович.
Конечно же, летчику-испытателю Мочанскому по сей день задают вопросы, как он смог спастись и благополучно посадить загоревшийся в воздухе Ми-2? Ведь в большинстве случаев такие экстремальные ситуации заканчиваются трагически…
И здесь наш земляк снова вспоминает знаменитого российского летчика-испытателя Анатолия Квочура и его трагический полет в Ле-Бурже, когда жизнь человека сохранилась по стечению многих факторов: выдержки и мастерства пилота, возможности катапультирующего кресла, взрывной волны, раскрывшей тогда парашют, и каких-то высших сил, в существование которых верит и Н.П. Мочанский, считая своим небесным покровителем святителя Николая Чудотворца…
Размышляя о том, видит ли он достойных последователей своего дела среди нынешней молодежи, Николай Петрович подчеркнул, что они со своим увлечением телефонами и компьютерами могут узнать и пойти далеко вперед, потому что авиация тоже переходит на современные технологии. «Правда, мы, выходцы из деревни, в свое время много работали косой и топором и потому были сильнее физически, но тот крепкий стержень, который заложило наше поколение, продолжится и в наших потомках», – выразил уверенность Н.П. Мочанский, приглашая старшеклассников и студентов для занятий в Минском аэроклубе ДОСААФ, который он возглавляет.
Что же касается его увлечений, то, как подчеркнул наш земляк, «как сельский человек, люблю деревню и люблю приезжать на свою малую родину. И где бы я не находился, но лучше всего себя чувствую, когда возвращаюсь домой!»
Галина ШАФРАН
Фото автора и Ирины ШЕЛЯГОВИЧ
