«Тик-так, тик-так», – размеренно отсчитывают секунды настенные часы в небольшой, уютной квартирке Нины Алексеевны Долгун. Они появились здесь буквально в прошлом году, о чем свидетельствует логотип на циферблате: «70 лет освобождения Республики Беларусь от немецко-фашистских захватчиков». Такие часы всем участникам Великой Отечественной войны вручались от районных властей и ветеранской организации.
А на серванте у противоположной стены стоят два портрета: хозяйки квартиры и ее старшего брата – Ивана. Жизненные часы Нины Алексеевны недавно «пробили» 90 лет (с чем ее поздравила председатель районной ветеранской организации Светлана Могилянчик) и продолжают размеренно «тикать». Ивану же не было суждено дожить даже до 30-летия. Смертоносная пуля, отправленная вдогонку полицаем, остановила стрелки его жизненных часов 2 августа 1943 года…
Из пяти детей Иван был старшим в их семье. Еще до войны успел жениться, дважды стал отцом. От родителей Иван отделился и жил своим домом в Брашевичском лесничестве. Работал он мастером «на подсочке» в лесу: собирал смолу с деревьев. Когда же появились партизаны, стал их связным. Иван понимал, в какой серьезной опасности находится его семья, поэтому летом 1943 года детишки обычно гостили у дедушки с бабушкой в Брашевичах. Он и сам дома появлялся не так часто. 2 августа, на Илью, было объявлено выходным, и Иван решил проведать семью. Забрав у родителей своих детей, отправился домой, в лесничество.
Нина Алексеевна убеждена, что о связи брата с партизанами фашистам стало известно благодаря доносу. Был арестован не только Иван, но и супруга с детишками. Конной подводой враги повезли партизанского связного в Дрогичин. По дороге ему удалось развязать руки и бежать. Казалось, вот оно – спасение! Но Иван решил дождаться следующую подводу, на которой, он знал, в тюрьму повезут его семью. Притаился в кустах. Полицаи заметили беглеца и отправились за ним в погоню. Пуля настигла Ивана в болоте. Только через неделю удалось найти его тело. Перезахоронить же на кладбище Ивана родители смогли только после того, как Красная Армия погнала фашистов на запад.
Жену партизанского связного и его детей с месяц продержали в Дрогичине, в тюрьме, а потом расстреляли. Их останки покоятся в братской могиле рядом с железнодорожным вокзалом. Родители же Ивана с тремя дочерьми и младшим сыном сразу после тех трагических событий ушли в партизанский спецотряд №15, который дислоцировался в споровских болотах.
– В отряде приходилось выполнять разную работу: ухаживать за ранеными и больными, помогать по кухне, – скромно рассказывает о своей жизни в лесу Нина Алексеевна. И тотчас уточняет, не приписывая себе чужих боевых заслуг: – Оружия мне не давали, и в разведку я не ходила. Отец наш был человеком мастеровитым, сложил в землянке русскую печку. Когда стало невозможно привозить продукты из деревень, мама в той печке выпекала хлеб. Люди в отряде были разные, помню даже пленный немец воевал против своих же…
После освобождения района от немецко-фашистских захватчиков младший брат Нины Алексеевны – Владимир – ушел на фронт. Вражеские пули и снаряды пощадили парня, он остался в живых.
Нина Долгун не понаслышке знает, что во время войны опасность подстерегала людей везде. Сколько ухищрений требовалось сельской молодежи, чтобы враг не вывез на работу в Германию! 16 лет было Нине, когда остановился на часах отсчет мирного времени. Ехать в чужую сторону, откуда в ее родную местность пришли фашистские нелюди, было страшно. Чтобы избежать отправки в Германию, Нина работала в лесу «на подсочке». Поначалу сборщики смолы пользовались бронью. Когда же бронь отменили, молодежь отправилась на железную дорогу, строить вторую колею.
– Каждый день мы пешком приходили из Брашевичей на железнодорожную станцию, откуда вагонеткой ехали в Иваново, вспоминает Нина Алексеевна. – Поначалу работали, кто как мог, без особого усердия. Но наблюдавшие за нами немцы скоро поняли, что так колея слишком долго будет строиться, и стали отмерять каждому участок для работы. Быстрее справился – можешь пешком по шпалам домой шагать…
После войны Нина Долгун 25 лет проработала главным бухгалтером в Дрогичине, в Госбанке, потом на аналогичной должности трудилась в строительной организации – ПМК-97. Как же сумела она получить образование?!
– О! Тогда быстро учились! – восклицает с улыбкой пенсионерка. – Два месяца осваивала бухгалтерию на курсах в Пинске, лучше других сокурсников сдала выпускные экзамены. Один из наших преподавателей сразу сказал: «Я научу вас пользоваться инструкциями. Будете их внимательно читать и делать все так, как там сказано. Я ведь даже читать и писать по-русски не умела. До войны окончила 7 классов польской школы в Брашевичах, где нас учили только польскому языку. Уже когда вернулись из партизан, отец нашел где-то книжку и показал нам с сестрами русские буквы. На курсах бухгалтеров были вынуждены учить всех выходцев из Западной Белоруссии не только математике, но и читать, писать по-русски.
Живет Нина Алексеевна одна. Время коротает за вышивкой. Бросая взгляд на портрет брата, возвращается в воспоминаниях в те страшные годы, когда невозможно было спланировать свою жизнь наперед даже на минуту…
Нина ТКАЧУК
Фото Ивана ЛЕОНЧИКА
