У каждого человека есть места, с которыми он роднится душою. Для меня таким местом стала незнакомая ранее деревня Огдемер. В зрелые годы, когда философски воспринимаешь окружающий мир, мне выпал своеобразный экскурсионный билет: по пути на работу более тысячи раз проезжать по центральной улице Огдемера, которая одновременно является шоссейной дорогой Пинск-Кобрин.
Деревня давала особый духовный настрой: весной радовала глаз цветущими вишнево-яблоневыми садами, летом и осенью – плодами этих садов, зимой – зелеными елями, закутанными снежными одеялами и засыпанными густым инеем. Такого количества елей (более полусотни) я не встречал ни в одном населенном пункте Брестчины. Они придавали особый колорит и были своего рода визитной карточкой Огдемера. Что побудило сельчан высаживать ели? Эта загадка и другие тайны деревни побудили обратиться к ее истории.
Небольшая полесская деревушка Огдемер впервые в летописях упоминается в 1630 году под названием Идемер. Спустя 140 лет (в 1770 г.) она стала именоваться Гдемер «а еще через 100 лет приобрела нынешнее название – Огдемер. Рядом с ней находятся деревни с привычными для Полесья, ласкающими слух названиями: Липники, Заплесье, Скибичи, Гутово. Среди них Огдемер звучит непривычно для славян. Мне всегда казалось, что в этом названии есть что-то строгое, пришедшее из немецкого языка, звучащее повелительно, как команда (приказание).
В историко-документальной книге «Память. Дрогичинский район» на 33 странице указывается, что в третьем веке, во время великого переселения народов, на Полесье пришли племена готов, восточных германцев. Это от них и пошли в нашем краю названия деревень Карловичи, Рашин, Огдемер.
Что же скрывается под первоначальным названием деревни Идемер? Возможно, ответ прячется в глубине веков в расшифровке древнегерманского языка остогов. В пользу этой версии говорят результаты многомерных исследований в нашей стране Института генетики и цитологии. Оказывается, белорусы и германцы значатся в одной группе. Корни у нас общие, мы – типичный европейский народ (газета «Звязда» от 1 ноября 2007 года).
Из поколения в поколение огдемерцы передают свою легенду рождения названия их деревушки. Согласно ей, представитель знатного рода во время путешествия по бездорожьям Полесья занемог. Перед своей кончиной он, с удивлением оглядываясь по сторонам, сказал: «О, где умер». На месте его смерти воздвигли часовенку, возле которой стали селиться полешуки. Так вошло в историю название деревни Огдемер.
Дорога, проходившая через Огдемер, на карте 1750 года значилась трактом. Удачное расположение деревни привлекало к ней внимание шляхты. В 1860 году в этих местах находилось два панских «маентка». Они вошли в историю под названием Огдемер-1 и Огдемер-2 (владельцы пан Заблодский и пани Куровская). Судя по тому, что им принадлежало равное количество ревизских душ, они были родными людьми, разделившие поровну между собой отцовское наследство.
В 60-е годы XIX столетия в Огдемерской сельской общине Вороцевичской волости проживало 369 человек (167 мужчин и 202 женщины). Согласно переписи 1905 года, деревня в своей истории установила рекорд численности сельчан: здесь проживало 573 человека. Наряду с Антополем, Дрогичином, Хомском и Бездежем, которые в свое время имели городской статус, в Огдемере было начальное училище.
Казалось, расцветать и далее деревне, умножать полешукам свой род, но Первая мировая война согнала их с насиженных мест. В 1914 году в роли беженцев они оказались за тысячу верст от родного дома на бескрайних просторах России. По воспоминаниям Данилы Климчука, он со своими родителями полтора года пробыл в Калужской губернии, затем – год в Тамбовской, откуда переехал в Воронежскую, богатыми своими черноземами.
После военного лихолетья в Огдемер вернулись только сельчане, имевшие свои земельные наделы. Была у них отвоеванная у полесских болот скудная на урожаи земелька, но своя кровная. Правда, за четыре года пребывания их на чужбине поля без обработки покрылись мхом, заросли болотными травами, в основном «сытняком», который на пастбище даже скот обходит стороной.
На калужской и воронежской земле, более щедрой на урожаи, остались в надежде обеспечить свои многодетные семьи куском хлеба, а если повезет – разбогатеть, 287 огдемерцев. А это – половина жителей деревни.
Как сложились их судьбы в водовороте событий бурного ХХ века, нашли ли они свое счастье на чужбине, проследить не представляется возможным. В 1921 году после подписания Рижского договора Дрогичинщина в составе Западной Беларуси оказалась под властью буржуазной Польши. Связь с Россией, где была установлена Советская власть, окончательно прервалась.
В наше время информационного бума, расцвета телевидения и Интернета есть надежда встретить среди известных россиян привычные для Огдемера фамилии. Не удивляйтесь, если у них окажутся наши родные полесские корни.
В феврале 2010 года в канад-ском городе Ванкувере состоялись XXI зимние Олимпийские игры. Почетное право открыть торжества – зажечь олимпийский огонь – было предоставлено знаменитому канадскому спортсмену, легенде мирового хоккея Уэйну Гретцки. Для многих стало сенсацией, что он имеет белорусские, точнее огдемерские корни. Его дед Терентий Грецкий в 30-е годы прошлого века выехал на заработки в Канаду, где и появился внук Уэйн. В письмах на родину дедушка называл его Ваней.
Изучая многовековую историю Огдемера, приходишь к мысли, что в корнях его жителей генетически заложена великая сила, влекущая к познанию неизвестных им ранее земель, покорению новых высот. Поэтому дух созидания и достижения великих целей является для них привычным, обычным явлением, как свет и воздух.
Выбор их мечты был связан с неизвестным расставанием с родным домом. Овеянные романтикой, огдемерцы уверенно шагали по незнакомым тропинкам, которые вели в далекие, неизвестные дали. Так, например, Владимир Шелягович, прошедший путь «от артиста из народа до народного артиста», начинал свои трудовые университеты на строительстве Камского автомобильного завода в городе Набережные Челны. Петр Евтухович, известный на Брестчине начальник криминальной милиции, строил Красноярскую ГЭС. Михаил Бренчук покорял Ленинские (Воробьевые) горы в Москве, где достиг высот профессора столичного университета…
В окружении вечнозеленых мохнатых елей неумолимо стареет деревня Огдемер, с каждым годом уменьшается число ее жителей. В гнетущей тишине, посещая местное кладбище, в полной мере испытываешь горечь утраты и ясное осознание ее невосполнимости.
В нынешнем году Огдемеру исполняется 380 лет. За его седой стариной кроется не только обаяние провинции, но и немало тайн, которые вряд ли сегодня могут быть раскрыты. И таких угасающих, как свеча деревушек много на нашем Полесье. Они ждут своих исследователей.
Анатолий ДЕНИСЕЙКО,
член Союза писателей Республики Беларусь.
